Денис Мацуев. Кто, если не мы?

Exclusive. Денис, когда мы познакомились восемь лет назад, ты только осваивал роль арт-директора своего первого фестиваля молодых звезд классической музыки «Кре­щендо». Сегодня у тебя семь именных фестивалей!

Денис Мацуев. Уже девять. «Крещендо», «Звезды на Байкале», Annecy Classic Festival, фестиваль в Челябинске, Пскове, Перми, Тю­мени, Кемерово, Оренбурге, и еще на подходе Ульяновск и Красноярск.

Exclusive. Неужели тебе недостаточно 200 концертов в год, включая 21 сольную программу, 52 концерта с орке­страми и три персональные серии: «Денис Мацуев при­глашает» – в Москве, в парижском Salle Pleyel и в Нью- Йоркском Карнеги-холле?

Д.М. Возможно, мне хотелось бы играть меньше, но полу­чается как всегда. Иногда начинает казаться, что я, как герой фильма Георгия Данелии «Осенний марафон», хочу отка­зать – и не хватает сил, когда знаю, что меня ждут. (Смеется.)

Exclusive. Что ждут – это точно. Когда люди узнают, что мы знакомы, сразу просят помочь с билетами на концерт. Благодаря твоей активности по продвижению класси­ческой музыки в массы теперь в филармонию идут, как на чемпионат мира по футболу!

Д.М. Я преклоняюсь перед моими слушателями, особенно российскими. Они самые требовательные и дают мне мощ­ный заряд вдохновения. В момент выхода на сцену я словно перемещаюсь в другое измерение, на сцене я другой, быть может, лучше, чем в жизни. Не важно, выспался ли я, репе­тировал или только что с трапа самолета после 12-часово­го перелета. Сцена лечит. Музыка-терапия выручает. Люди, с которыми я общаюсь, заряжают меня энергией. Жизнь между сценой и самолетами, землей и небом, в кругу друзей меня вполне устраивает. Не могу себя представить без всего этого сумасшествия.

Exclusive. Так все же почему ты взялся за организацию фести­валей?

Д.М. Начнем с того, что это интересно – жить и творить, как этого хочется. Потом давай вспомним, что произошло в ре­гионах после распада СССР: филармоническая жизнь умер­ла. Москва и Петербург не в счет. Публика изголодалась по качественным исполнителям. Я получаю громадное удоволь­ствие, когда удается собрать хорошую команду участников фестиваля, договориться со спонсорами, напечатать про­граммы и даже ходить по чиновникам: хочется сделать жизнь в нашей стране лучше, счастливее, интереснее. Кто, если не мы, примет эстафету от старшего поколения блестящих му­зыкантов? Хорошая музыка возвышает человека. Мы не про­сто привозим первоклассных музыкантов в регионы, а ведем просветительскую работу, знакомим с шедеврами музыкаль­ного искусства и лучшими исполнителями. Через фестиваль «Крещендо» прошли более ста музыкантов. Концерты «кре­щендовцев» составляют сегодня добрую половину всех фи­лармонических концертов. Их знают не только в стране, но и за рубежом: скрипачи Алена Баева, Сергей Крылов, Борис Бровцын, виолончелисты Александр Бузлов и Борис Андри­анов, гобоист Алексей Огринчук, трубач Сергей Накаряков, альтисты Екатерина Апекшиева, Максим Рысанов, гитарист Дмитрий Илларионов, баянист Айдар Гайнуллин, кларнетист Игорь Федотов… Как только молодой исполнитель завоевы­вает награду на престижном конкурсе, то оказывается в поле нашего зрения и начинает участвовать в наших фестивалях.
И, что очень важно для нас, мы ищем юные таланты, по­могаем им, проводим мастер-классы, наиболее одаренных детей переводим учиться в Москву к лучшим педагогам. Гото­вим завтрашний день музыкального искусства страны. И уве­ряю, эти дети очень скоро себя покажут! И еще как покажут!
В регионах накопилось много проблем, которые требуют административных решений: нет современных акустических залов и качественных инструментов, музыканты симфониче­ских оркестров и педагоги в музыкальных школах получают мизерную зарплату 4–5 тысяч рублей – на порядок меньше, чем в столице. Я не могу оставаться безразличным к этим проблемам. Я сам из провинции и не понимаю, как можно де­лить людей на «первый» и «второй» сорт, на «столичных» и «провинциалов», если они талантливы и хорошо выполня­ют свою работу.
Благодаря обсуждению этих проблем с губернаторами и министерствами культуры в регионах они начинают лучше понимать остроту накопившихся проблем. И дело посте­пенно сдвигается с мертвой точки. Зарплаты увеличиваются. И инструменты приличные закупают! С десяток «Стенвеев» с моей подсказки закупили в регионы. Все только начинает­ся. Не верьте тем, кто постоянно говорит о кризисе нашего искусства. Лучше сделайте сами что-нибудь полезное для общества.

Exclusve. Фестиваль в Иркутске, как его прозвали на Запа­де – «Сибирский Зальцбург», поистине царский пода­рок твоим землякам.

Д.М. Когда я задумывал в 2004 году фестиваль «Звезды на Байкале», мне хотелось возродить творческую атмосферу в городе, которая с начала перестройки постепенно куда- то ушла. Не представляешь, как я волновался перед пер­вым фестивалем! Ответственность колоссальная! Ничего подобного я не испытывал за всю свою сольную карьеру. Сегодня фестиваль заслужил статус крупнейшего в Сиби­ри. Есть чем гордиться. Атмосфера уникальная, публика замечательная, один Байкал чего стоит! Публика из дру­гих регионов специально приезжает на наш фестиваль, а заодно и полюбоваться на чудо природы! Иркутяне ус­лышали исполнение таких мировых звезд, о которых мог­ли раньше только мечтать: Юрий Темирканов с Акаде­мическим симфоническим оркестром, Валерий Гергиев с оркестром Мариинки, Владимир Спиваков с «Виртуозами Москвы» и НФОР, Владимир Федосеев с БСО, Юрий Башмет с «Солистами Москвы», Квартет имени Бородина, Виктор Третьяков, Вадим Репин, Виктория Муллова, Елена Образ­цова и многие другие выдающиеся музыканты. Нельзя также забывать и про нашу «молодую гвардию», «крещендовцев», без которых немыслим этот праздник музыки. На следующий год ожидаем Израильский филармонический оркестр под управлением Зубина Меты.

Exclusive. А как обстоят дела с реализацией твоей мечты – новым концертным залом в Иркутске?

Д.М. Несколько лет я убеждаю местное руководство в том, что в моем родном Иркутске необходим современный аку­стический концертный зал. Несколько губернаторов уже сменилось. Нынешний, Сергей Владимирович Ерощенко, это понимает. Я мечтаю, что это будет один из лучших залов в мире по проекту лучшего эксперта по акустике, знамени­того японского архитектора Ясухиса Тойота. Его творения, среди которых Сантори-холл, Дисней-холл и, конечно же, концертный зал Мариинки, украшают многие города мира. Больше бы таких залов в нашей огромной стране. Кстати, не­давно выступал в Омске в превосходном зале. Построили за год! Значит, можем! Дай бог, чтобы и в Иркутске к юбилею фестиваля мы играли в новом зале.

Exclusive. Можно только пожелать, чтобы каждый человек так любил свою малую родину, как ты.

Д.М. Все, что связано с малой родиной, с детством, я обожаю. Люблю нашу старую иркутскую квартиру. Здесь все сохрани­лось таким, каким было, когда я в 14 лет с родителями пере­ехал в Москву. Ничего намеренно не меняю, даже ремонт не делаю. Когда переступаю порог квартиры, с ее особым за­пахом, как будто в машине времени переношусь в детство. Ты же знаешь, у меня очень музыкальная и гостеприимная семья. Все играли на каких-то инструментах. Каждую неделю пек­ли пироги, накрывали вкуснейший стол, приглашали гостей, пели, танцевали. Обе мои бабушки играли на аккордеонах.
Сейчас кажется неправдоподобным, но я не хотел пере­езжать в Москву, в ЦМШ (Центральная музыкальная школа при Московской консерватории. – Ред.). В Иркутске у меня была футбольная команда, друзья, а в Москве – нет. Футбол тогда интересовал меня гораздо больше. Я не понимал, за­чем нужно что-то менять. Тогда родители использовали по­следний аргумент: в Москве я смогу ходить на матчи моего любимого «Спартака»! Я согласился.

Exclusive. Денис, а зачем тебе такая «общественная нагрузка»: работа в Общественном совете при Президенте РФ, пред­седателя Совета при Министер­стве культуры, президента бла­готворительного фонда «Новые имена»? Или близость к власти по­могает реализовывать твои много­численные творческие проекты?

Д.М. Если могу что-то сделать по­лезное для людей, как бы пафосно это ни звучало, мне от этого ста­новится хорошо, я получаю заряд энергии. Конечно, если это будет мешать моей творческой деятель­ности, наверное, уменьшу свою «общественную нагрузку», но пока справляюсь.
Четыре месяца ходил по ка­бинетам, убеждал политиков и чиновников в необходимости внести очень важную поправку в Закон об образовании, сохранить музыкальные школы-де­сятилетки для одаренных детей. Чиновники абсолютно не понимали, что разрушают будущее музыкальной культуры России. Зачем ломать то, что прошло испытание временем и отлично работает? Начинать серьезно учиться музыке в 12 лет поздно!
После моего выступления на Совете по культуре при Президенте России, после консультаций в ЦМШ и в Гнесинке, после встреч в Общественном совете при Министерстве культуры, в Госдуме, где депутат Маша Максакова, которая тоже училась в ЦМШ, объясняла сво­им коллегам, в чем суть проблемы, после выступлений в федеральных и региональных СМИ мы добились своего! Мы сделали это!

Exclusive. Многих восхищает твое умение дружить. Вокруг тебя море друзей-музыкантов. Сегодня ты играешь на 80-летнем юбилее композитора Щедрина, завтра – на новогоднем концерте у Спивакова, послезавтра на 60-летии Башмета! Тебя любят все, и никто не ревнует друг к другу! В чем секрет?

Д.М. Так меня воспитали родители. С детства следую наше­му девизу: не обижать никого и помогать людям. Дружу со всеми, не чувствуя разницы в возрасте. Спивакову скоро 70! Можно в это поверить? А мы дружим уже больше 20 лет!
Дирижер Юрий Симонов как-то пошутил: все дирижеры тебя любят до той поры, пока ты не встал за пульт своего ор­кестра. (Смеется.)

Exclusive. И как ты относишься к такой перспективе?

Д.М. Потерять друзей? Предпочитаю остаться пианистом. (Смеется.) А если серьезно, меня постоянно провоцируют на эту тему. Но это, примерно, то же самое, как всю жизнь играть на виолончели, а потом бросить и заиграть на клар­нете. Не получится. Я умею читать партитуры с детства. Отец научил. Мне это любопытно, но не более.
Прав тысячу раз булгаковский профессор Преображен­ский: все беды от того, что люди берутся не за свое дело. Пла­нету охватила эпидемия: многие исполнители решили стать дирижерами. Не думаю, что это лучший способ продлить жизнь на сцене. Редко, кому удается. Дирижер – принципи­ально иная профессия.
Передо мной прекрасный пример – Галина Вишневская: сказала – ухожу со сцены – и ушла в расцвете творческих сил. Открыла оперную школу и передавала свой бесценный опыт молодым певцам до последнего дня. Великий мастер! Госу­дарственный ум! Фантастической красоты и силы духа жен­щина! Такой поступок отличает избранных.
Горжусь моим филармоническим абонементом с вели­кими дирижерами, среди которых Пааво Ярви, Зубин Мета, Юрий Симонов, Марис Янсонс, Семен Бычков, Михаил Плет­нев, Валерий Гергиев, Лорин Маазель. О чем еще может меч­тать исполнитель?! Не играл только с Клаудио Аббадо и Сейджи Озава. Дай бог, сыграем. Уже в этом году в Израиле сыграл Первый кон­церт И. Брамса с 86-летним патриархом Куртом Мазуром и Израильским филармоническим оркестром. Брамс – новая страница в моем творчестве. Кстати, именно Мазур вдохно­вил меня на исполнение этого композитора, хотя я считал, что еще рано. Первый выход с Брамсом состоялся в прошлом году в Линкольн-центре с Гергиевым и Лондонским симфо­ническим оркестром, затем в Нижнем Новгороде во время Волжского тура – мини-«Крещендо», и только потом в Мо­скве записал этот концерт. Играть в Москве – особая ответ­ственность для меня.

Exclusive. Валерию Гергиеву 2 мая – 60!

Д.М. Обязательно буду играть на открытии Мариинки-2 в честь маэстро. Благодарен судьбе, что у меня есть такой близкий друг. Не чувствую никакой раз­ницы в возрасте. Колоссальный пример для меня во всех ипостасях. Уникальный музыкант. Блестящий организатор, труже­ник. Огромное счастье находиться с ним на одной сцене. Умение Гергиева предвос­хищать малейшее движение солиста в том или ином стиле, репертуаре, как ни у кого иного, развито фантастично.
У нас огромные с ним планы. Уже 23 концертные программы сыграли. Много записываем на CD: Шостакович, Щедрин, Прокофьев…
Тот темп жизни, что он держит послед­ние 25 лет, поражает воображение! Поже­лать Валерию Абисаловичу можно только одного – здоровья!
Я никогда не забуду одно из са­мых лучших своих выступлений, ког­да с Гергиевым играли Третий концерт Рахманинова. У обоих вдруг возникло удивительное, неземное, иррацио­нальное ощущение, словно нами руководит кто-то третий…

Exclusive. Вы с Валерием Абисаловичем большие экстремалы и выдумщики?

Д.М. Это ты про концерт в День Победы на Поклонной горе? Да, я здорово, конечно, рисковал, согласившись, на­ходясь в Америке, на неожиданное предложение маэстро сыграть концерт 9 мая. Рассчитал время прилета, но из-за из­вержения исландского вулкана с непроизносимым названием все рейсы над Европой отменили. И вместо 10 часов, я летел 20 через… Африку! И прямо с трапа самолета успел за 5 ми­нут до начала концерта. Кто бы измерил, сколько адреналина было у нас в крови во время выступления!
Другой раз мы успешно сыграли в Нью-Джерси, сели в самолет, только успели взлететь – и на Нью-Йорк обрушился ураган Сэнди. Мы разминулись с ним на считанные минуты…

Exclusive. Везунчики! Что бы вам всегда так везло! А что это за история на юбилейном концерте Родиона Щедрина, когда вместо Пятого его концерта ты играл Второй?

Д.М. Очередная авантюра, в хорошем смысле, если дело касается моих друзей. За две недели до фестиваля позвонил Родион Константинович: «Мне бы хотелось, чтобы ты сыграл не Пятый, а Второй концерт. Он стопроцентно твой! Уверен, он будет иметь не меньший успех, чем Третий Рахманинова».
Когда-то Родион Константинович сам потрясающе играл этот концерт. Щедрин – выдающийся композитор современ­ности. Слушаешь буквально несколько секунд и сразу пони­маешь, чья это музыка. Его музыка пианистична, как музыка Листа и Рахманинова, потому что все они были блестящими пианистами. Это чувствуется сразу. А когда во время концер­та Майя Михайловна Плисецкая – муза Щедрина – в зале, это дает мне как исполнителю уникальную подпитку. К тому же Щедрин – человек добрейшей души и абсолютно молодой. Поэтому, несмотря на плотный гастрольный график, я не смог отказать маэстро и между исполнением К. Шиманов­ского, Э. Грига, Д. Шостаковича в самолетах выучил Второй концерт, причем по рукописной партитуре. С Гергиевым мы сыграли этот концерт после одной 30-минутной репетиции на одном дыхании! Несмотря на, мягко говоря, нервное со­стояние после экстремального исполнения, я переживаю сейчас удивительный роман с этим концертом и хотел бы его играть чаще.

Exclusive. А с кем тебя чаще всего сравнивают критики?

Д.М. У меня в коллекции более двухсот ярких высказыва­ний-сравнений западной прессы. С Владимиром Горовцем когда впервые сравнили после записи моего альбома-по­священия Tribute to Horowitz, я был польщен. Но все же я предпочитаю быть Мацуевым, а не кем-то похожим на кого- то еще.

Exclusive. Недавнее ЧП в Большом театре с руководителем балета Филиным шокировало все театральное сообще­ство. Тебе когда-нибудь приходилось сталкиваться с чем-то подобным?

Д.М. Слава богу, нет! Я не имею отношения к театру и орке­стру. Хотя вырос в Иркутске в театре, где работал мой отец. Там были другие законы. Если произошедшее в Большом – результат борьбы за должность, а не выходка психически не­здорового человека, то это ничем нельзя оправдать. Всякое бывает в творческом коллективе, но это – чистая уголовщина. Переживаю за Сергея: он большой артист, грамотный ор­ганизатор, отец троих сыновей. Желаю ему скорейшего вы­здоровления. Надеюсь, он вернется к своей любимой работе в Большой.

У вас потрясающая дружная семья. А какой тебе видится собственная будущая семья?

Д.М. Семья для меня, безусловно, много значит. Мы одна ко­манда. Прекрасно сознаю, какую жертву принесли родители, когда в 14 лет меня пригласили на учебу в знаменитую Цен­тральную музыкальную школу при Московской консервато­рии. Они бросили все: работу, друзей, налаженную жизнь в Иркутске. Никто никаких гарантий им дать не мог, состо­ится ли у меня карьера музыканта, стану ли я победителем Конкурса Чайковского? Конечно, у меня будет своя семья, и я надеюсь, очень скоро. Хочется прийти в свой дом, где ждут, надеть любимые тапочки и халат, принять душ, упасть в свою постель… Дом в моем понимании – это надежный тыл, защита. Но я не хочу никаких жертв ради меня…Передо мной прекрасные при­меры творческих семей единомышленников: Вишневская–Ро­стропович, Плисецкая–Щедрин, Сати и Владимир Спиваков, Эльжбета и Кшиштоф Пендерецкий…

Exclusive. Что интересного в 2013-м ты приготовил своим почитателям?

Д.М. Как всегда, очень много всего интересного. 1 и 2 апре­ля в Концертном зале Чайковского состоялись концерты «Рахманинов Гала», посвященные 140-летию великого композито­ра. Как арт-директор фон­да Сергея Рахманинова, я пригласил в Москву аме­риканского дирижера Ле­онарда Слаткина, известных музыкантов, журнали­стов. Этому событию приурочен мой новый CD, записанный с американским дирижером Аланом Гильбертом.
В ноябре прошлого года ушел из жизни председатель фонда Рахманинова его внук Александр. Тут же появились родственники, претендующие на наследство. Меня искрен­не волнует судьба швейцарской виллы Рахманинова «Сенар» с его уникальным роялем и архивом композитора. Моя меч­та – выкупить драгоценные для русской культуры раритеты и сделать их достоянием общественности. Надеюсь, у нас найдутся меценаты, которые помогут в этом.
В мае в Астане состоится Международный конкурс мо­лодых пианистов Astana Piano passion, художественным руко­водителем которого я являюсь. Для победителя мной лично подготовлен особый подарок – рояль фирмы Yamaha и при­глашение на мои фестивали.
В июне состоится традиционный Волжский тур с орке­стром маэстро Ю. Темирканова. В августе – IV фестиваль во французском Анси. Юрий Хатуевич любезно предоставил свой знаменитый коллектив в качестве резидентского орке­стра. В сентябре встречаемся в Иркутске на VII фестивале «Звезды на Байкале». Команда лучших исполнителей VIII фе­стиваля «Крещендо» даст концерты в Сочи, Пскове и Москве.
Недавно мне предложили войти в совет директоров Первого телеканала. Пока я думаю. Но если в результате на российском телевидении появится чуть больше классической музыки или еще одна передача о культуре, готов принять в этом участие.
Почему в мире так гордятся футбольными командами, например, «Челси» или «Реал», а мы не гордимся тем, что имеем? Почему олимпийцев встречают как национальных героев, а когда музыкант возвращается с победой на пре­стижном конкурсе, об этом никто не знает? А еще полвека назад великие оперные певцы и исполнители были куми­рами миллионов. Когда страна впервые услышала игру Вана Клиберна, его колоссальная популярность была не меньше, чем у Гагарина. Мир перевернулся. Невозмож­но все время вдалбливать народу, что попса – это ис­тинная культура. Выйди на улицу и спроси: кто такой Святослав Рихтер или Евгений Мравинский? Никто не ответит. А это наше национальное достояние! Теле­видению, которое имеет многомиллионную аудито­рию, нужно постоянно напоминать, кто мы и откуда. Прав маэстро Темирканов, когда говорит: страна без культуры не имеет будущего. Нельзя быть равнодушными. У нас колоссальные культурные традиции. Если мы объединимся ради одной цели – сделать нашу страну процветающей, высококультурной, – у нас получится. За нами поколения великих представителей русской культуры: писателей, философов, композито­ров, поэтов и артистов – они смотрят на нас в надежде, что мы примем эстафету. Как мы мо­жем их подвести?

Автор: ЕЛЕНА КАРАКОЛЕВА