Сибирская коллекция Петра I, российская археология и золото древних кочевников

В 2014 году Эрмитажу исполняется 250 лет. Жизнь одного из крупнейших собраний произведений мировой культуры и история его коллекций полны тайн и драматических сюжетов. Эрмитаж не просто музей, он хранилище времени и духа, культуры разных времен и народов – с древнейших пластов палеолита до сегодняшних дней. 

История эрмитажного археологического собрания насчитывает три столетия. Самая ранняя из российских коллекций – коллекция Петра I. Вначале она размещалась в Летнем дворце в Санкт-Петербурге. После смерти Петра, а затем и Екатерины I, в 1727 году, древности были переданы в Кунсткамеру. И лишь в 1859 году, по распоряжению Александра II, петровская коллекция была переведена в Императорский Эрмитаж. За ней в XIX веке закрепилось название Сибирской коллекции Петра I. Уже после Петра I она неоднократно пополнялась предметами, близкими его собранию. История этой коллекции сколь драматична, столь и запутана: в ней пересеклись несколько детективных линий, распутать которые до конца до сих пор не удается.

Состав ее уникален: таких редких золотых украшений скифской и сарматской эпох, выполненных в скифо-сибирском зверином стиле, в мире больше нет. Формирование ядра коллекции относится в основном к 1715–1718 годам и включает около 240 предметов. Эти вещи из разных мест и создавались в разное время, примерно от VII века до н.э. и вплоть до Средневековья. Предметы Сибирской коллекции Петра I предположительно происходят из памятников приалтайских степей и найдены на территории между реками Обью и Иртышом. Тобольские «бугровщики» двигались в поисках курганов по рекам: вверх по Исети, переходили через Урал и добирались до Чусовой и Уфы.

Археологические древности Сибири для Петра Великого представляли интерес, во-первых, с точки зрения поиска источников золота, в котором нуждалось государство, а во-вторых, в чисто научном аспекте в связи с идеей составления полной истории России и населявших ее народов с древнейших времен.

Буграми, или «татарскими могилами», в то время называли курганы древних кочевников. Оставленные ими могильники племенной знати, погребения которой содержали дорогие золотые изделия, были источником весьма прибыльного промысла. Воеводы Томска и Красноярска снаряжали целые отряды «бугровщиков» по 200–300 человек. Добытые предметы продавались на рынках сибирских городов. О могильных находках было известно в Москве уже в XVII веке.

Существует версия, по которой значительная часть предметов петровской коллекции попала в Петербург в качестве подарка у ральского заводчика Демидова Екатерине I по случаю рождения царевича Петра Петровича в 1715 году. Но доказательств этому нет. А вот что сибирский губернатор (1711–1719 гг.) Матвей Гагарин был основным поставщиком древнего золота для царя, есть документы. Во исполнение распоряжений Петра I он выкупал и пересылал государю самые интересные находки. Князь Матвей Гагарин был богатым вельможей и заметным человеком в окружении Петра. Но из-за известной «русской болезни» – злоупотребления властью и казнокрадства – был публично повешен в 1721 году.

В записях Далматовского Успенского монастыря, находившегося в Пермской губернии, имеется свидетельство, что по распоряжению Гагарина уже в 1712 году воевода князь Мещерский посылал людей «для прииску при вспоможении бобылей монастырских золота, серебра, меди и иных вещей в недрах насыпей для казны государевой…». Только в 1716  году было отправлено ко двору две посылки. В сопроводительном к вещам письме Матвей Гагарин писал царю:

«Всемилостивейший государь,

Повеление мне Вашего величества, дабы приискать старых вещей, которые сыскивают в земле древних поклаж. И по тому величества Вашего повелению колико мог оных сыскать золотых вещей, послал ныне до величества Вашего при сем письме. А о силе, государь, их и какие вещи и которая какие ваги, тому, великий государь, ведение приложено при сем письме.

Величества Вашего последний раб Матвей Гагарин. Из Тобольска 1716 декабря дня 12».

Третья посылка из Тобольска засвидетельствована письмом М. Гагарина от 28 октября 1717 года, в котором он извещает государя об отправке очередной партии древностей, состоящей из двух серебряных и 60 золотых предметов. 

Блеск золота не заслонил для Петра Великого научного значения художественных изделий древних мастеров. Благодаря этому находки из сибирских могил не исчезли в плавильных печах, превратившись в звонкое золото монет, а дошли до наших дней в составе уникальной коллекции. 

Сумев оценить художественное достоинство и историческую значимость добычи «гробокопателей», Петр принял меры для сохранения древностей, издав несколько указов, преследующих цель прекратить хищническое разграбление сибирских могил. По существу, это были первые указы об охране памятников старины. В тобольском архиве сохранился документ, из которого следует, что к 1717 году уже существовал письменный указ, регламентирующий государственное отношение к археологическим находкам: «Древние золотые и серебряные вещи, которые находят в земле древних поклаж, всяких чинов людям велено объявлять в Тобольску и велено у них брать те вещи в казну великого государя, а отдавать им за те взятые вещи из казны деньги». А в указе 1727 года предписывалось: «…бугрование в степи под жестоким наказанием чинить запрещено», поскольку отряды раскопщиков подвергались нападению местных жителей, нередко убивавших нарушителей покоя мертвых предков. Кроме того, царские указы содержали предписания о наказании грабителей, что «сыскивают золотые стремена и чашки», повелевая «гробокопателей смертью казнить, ежели пойманы будут». Массовый промысел «бугровщиков» в Сибири прекратился.

Особенно поражает дальновидность Петра I, который, стремясь к сохранению не только самих вещей, но и достоверной информации о них, представлявшей интерес для науки, требовал «всему делать чертежи, как что найдут». Петр I инициировал всестороннее исследование Сибири, пригласив для этого из Германии в 1718 году доктора Даниэля Готлиба Мессершмидта, который и произвел первые в Сибири и в России научные археологические раскопки в 1722 году. Увы, этой научной экспедиции не посчастливилось: им не довелось найти ничего примечательного в сравнении с добычей грабительских раскопок. Однако первый шаг на пути становления российской археологии был сделан, что подтверждает дневниковая запись от 6 января 1722 года, в которой сказано, что задачей раскопок, произведенных Д.Г. Мессершмидтом, было «узнать, каким образом эти язычники в старину устраивали свои могилы». С этой целью он набросал также эскиз могилы. 

Кроме того, Петр Великий заложил основу музейного дела в России, не только проявив интерес к собирательству древностей и раритетов, но и учредив в 1714 году первый российский музей – Кунсткамеру. 

Символика драгоценных древностей

Собрание «могильного золота» включает в себя в основном украшения, посуду, имевшую отношение к ритуалу, оружие и предметы конского парадного снаряжения. Большинство из этих предметов выполнено в зверином стиле и отличается выразительностью образов, совершенством композиции и декоративностью. В художественных изделиях древних мастеров таится неведомый мир.

Самыми яркими и разнообразными по оформлению в Сибирской коллекции Петра I, безусловно, являются шейные украшения – гривны и браслеты, а также фигурные пластины в зверином стиле, украшавшие пояса у древних кочевников. В абсолютном большинстве такие пластины были парными, имея симметричную форму и композицию, и служили застежкой пояса. Петровская коллекция содержит 14 пар фигурных пластин. Подобные богатые, художественно исполненные украшения были наполнены сложным содержанием и смыслом, основанным на мировоззрении, мифологии и идеологии ранних кочевнических обществ.

С глубокой древности украшения, замыкающиеся в окружность – ожерелья, гривны, браслеты, пояса, – выполняли защитную функцию «охранительного кольца», то есть магического круга, выступающего как преграда для вредоносных сил.

Концы браслетов и гривен разной конструкции оформляются фигурками или головками животных, которые служат своего рода магической защитой носящего такие украшения.

Искусство так называемого скифо-сибирского звериного стиля было своеобразным зооморфным кодом для выражения самых существенных понятий и значимых идеологических формул древних кочевых племен. Антропоморфные изображения в искусстве скифского времени встречаются нечасто. Тем интереснее эти произведения, поскольку на них древние кочевники изображены их современниками. Сцены терзания и борьбы животных – один из наиболее распространенных мотивов искусства звериного стиля. Эти сцены имеют символическое значение – борьбы жизни и смерти и их единства. Зооморфные образы связаны с представлениями о трехчастном делении мира по вертикали. К верхней, небесной, зоне относятся птицы; средняя, земная, зона смертного мира (к нему принадлежат копытные животные и человек), и хтоническая (подземная и водная), нижняя, зона, ассоциирующаяся со смертью, но вместе с тем и являющаяся залогом рождения жизни и ее воспроизводства. К последней принадлежат хищники, рыбы, змеи и всяческие фантастические чудовища. Все три зоны сообщаются друг с другом и связываются существами, способными преодолевать границы между ними. Монстры в скифо-сибирском зверином стиле соединяют в себе черты разных реальных животных в причудливом сочетании несочетаемого.

По существу, сцены терзания в скифо-сибирском зверином стиле – это выражение идеи жертвоприношения: убиения живого существа (чаще всего копытного животного), символизирующего смертный мир, хищником (существом нижнего мира, мира смерти) во имя сохранения мирового порядка и возобновления жизни, что обусловлено цикличностью бытия.

Та же тема цикличности встречается и в других художественных изделиях кочевников, проявляясь в круговых композиционных схемах в зооморфном декоре. Многие золотые предметы

из Сибирской коллекции дополнены цветной инкрустацией из камня или стекла. Чаще всего материалом для вставок служила бирюза или имитирующее ее непрозрачное стекло, реже встречаются сердолик, агат и коралл.

Древние золотые предметы когда-то были немыми свидетелями бурных исторических событий и священных ритуалов. Погребенные, согласно обрядам, в грандиозных гробницах кочевых властителей степей, они, по существу, остались единственными хранителями интригующей тайны бытия народов, давно ушедших с исторической арены.

Автор: Елена Королькова