Арт-инвестиции

Анна Намит – основатель арт-брокерской компании Investments in Art, эксперт на международном рынке с 1999 года. По мнению британского издания SPEAR’S,
с 2009 года cчитается одним из трех лидирующих российских арт-консультантов. Специализируется на шедеврах мирового искусства, включая старых мастеров, импрессионистов и модернистов, послевоенное и современное искусство. Курирует частные коллекции в России, США, Великобритании, Франции, Монако, Швейцарии…

Денег больше, чем шедевров!

Для всех неискушенных в этой области – это, скорее, вопрос философии, нежели практики. Поясню: сделки с искусством инвестиционного характера составляют порядка 1–10 процентов от свободного капитала покупателя. Вопрос второго класса математики: каким свободным капиталом должен обладать инвестор, приобретающий полотно Пикассо, скажем, стоимостью 100 млн американских долларов? Ответ предельно прост – это, безусловно, сегмент миллиардеров или, точнее, мультимиллиардеров, поскольку шедевр Пикассо будет чувствовать себя крайне одиноко без наличия других шедевров в коллекции инвестора.

Искусство – ресурс ограниченный!

Рисунок 1. Мировой индекс цен на искусство 1990–2013 гг., ежеквартально. База = 100 (июль 1990). Составлено автором статьи Анной Намит по статистическим данным Artprice результатов аукционных торгов.

Финансы и шедевры – категории взаимосвязанные, однако совершенно особым образом. В целом ситуация предельно проста: шедевров объективно меньше, чем денег. Исторически сложилось, что искусство – ресурс ограниченный, к тому же обладающий уникальными характеристиками, в отличие от ресурсов стандартизированных (вроде нефти, газа, соевых бобов и так далее, ну и, конечно же, самих денег в чистом виде). Да и отношение участников процесса к этому прекрасному во всех смыслах активу крайне исключительное, и больше субъективное, нежели объективно понятное неискушенной части зрителей, не участвующих в этом виде общения с «прекрасным». Именно поэтому сделки с искусством характеризуются не только количественными и качественными составляющими, но и эмоциональной стороной, которая, кстати, также имеет вполне исчисляемый эквивалент, выраженный количеством нулей, прилагаемых к цифрам. Это тот самый случай, когда в ситуации невозможности приобретения за «большие деньги» покупка становится вполне возможной за «очень большие деньги». А это опять предмет философии, что считать «большими деньгами», когда нет предела совершенству?! Именно по этой причине в сделках с искусством участвуют лишь крайне искушенные коллекционеры и профессионалы самой высокой квалификации, так называемые арт-брокеры. Здесь абсолютная иллюзия «непризнанных шедевров» исчезает, поскольку все настоящие шедевры давно уже «признаны», то есть известны (а именно: опубликованы в важных изданиях и каталогах, в том числе в Каталоге Резоне (Catalogue Raisonne), являющемся системой легализации произведений искусства, а также участвовали в значимых выставках, предпочтительно при жизни художника, и имеют однозначную историю владения, то есть превосходный провенанс). Талант – обнаружить необходимый шедевр и убедиться, что этот шедевр подлинный, – задача, по сложности сопоставимая с вопросами, решаемыми квалифицированным «Шерлоком Холмсом». Дальше – вопрос количества денег: какую именно цену за шедевр считать не просто «объективной», а «субъективно верной»? Если такая цена определена покупателем и продавцом правильно, то сделке непременно быть! Единственное, что может помешать в случае, когда цена успешно определена, – это «психологические особенности покупателя и продавца». Для того чтобы исключить данный риск, существует механизм «конфиденциальности сделок» с шедеврами, который обеспечивается институтом адвокатов, профессиональными арт-брокерами и аукционными домами. Поэтому зачастую имена покупателя и продавца шедевра остаются конфиденциальными и не раскрываются до окончания сделки с шедевром, а иногда вообще не раскрываются.

Значимые рекорды цен на шедевры в сегменте аукционных продаж 2008 г.

Ставки сделаны, господа!

Итак, единственно, что объединяет произведения искусства с иными активами, – это деньги, поэтому смело заключаю, что шедевры однозначно являются активами, хотя особенными. Эта самая «эксклюзивность» порой приносит такую доходность, что сравнить ее можно лишь с доходностью в казино. Шансы от ставок примерно такие же, как на «красные» или «черные» – «пан» либо «пропал», то есть 50/50. Но все же если вы однажды стали счастливым обладателем подлинного Пикассо, то вы в любом случае уж точно не в проигрыше. Вопрос лишь в том, насколько вы в выигрыше. Исходя из вышесказанного, инвестиции в искусство, безусловно, имеют практическое значение, а порой спекулятивная сверхдоходность от владения шедевром ставит их в разряд венчурных инвестиций. Отсюда вытекают и правила инвестирования, как на венчурном рынке. Для того чтобы описать современную картину рынка искусства, окунемся немного в историю. Для точности отмечу, что в настоящей статье мы ссылаемся преимущественно на статистику аукционных продаж, данные которых публичны (без учета данных рынка частных сделок, информации по которым недостаточно в силу их конфиденциальности). В итоге результаты аукционов – это единственные унифицированные данные, зафиксированные системно (ежеквартально – в соответствии с сезонным графиком торгов), на протяжении достаточно длинного промежутка времени (то есть их можно считать репрезентативными, достаточными для подобного анализа).

Таблица 2. Значимые рекорды цен в сегменте частных сделок с шедеврами в посткризис 2008 г.

Шедевры на хлеб не меняют, или Правило «Трех Ди»

Отмечу сразу, кризисы – важные моменты для рынка искусства и, вопреки всеобщему хаосу на финансовых и фондовых рынках, позитивно сказываются на общей динамике рынка искусства. Как известно, шедевры на хлеб не меняют, даже в период войн, не то что во время финансовых кризисов. Счастливые обладатели уникальных предметов искусства, как мы констатировали выше, люди крайне состоятельные и расстаются с шедеврами исключительно в случаях так называемых трех «Ди» (DDD – dead, devorce, debts, что в переводе с английского – смерть, развод и долги в результате банкротства, которые также происходят, поскольку «все вроде как под одним Богом ходим!»). Еще одной причиной расставания с шедевром может стать исключительно четвертое заветное «Ди» (desire – желание, мечта) – «непристойное предложение», выраженное в крайне привлекательном денежном эквиваленте за предмет желания. В этом случае главной мотивацией продавца является «финансовая состоятельность его прекрасного гения», который готов зафиксировать положительный финансовый результат в результате удачных инвестиций, сделанных когда-то , учитывая, кстати, что в свое время владелец выложил значительную по тем меркам сумму за шедевр, и не ошибся. Потому купить шедевр, как правило, можно только в случае переплаты (иногда +20–30% к текущей максимальной рыночной стоимости).

Таблица 3. Рекорды цен аукционных продаж после 2008 г.

Кризис – это время, когда сильный становится сильнее!

Итак, немного о финансовых кризисах и арт-рынке. Рынок искусства, как ни странно, классический, нерегулируемый – Let it be! ( «Пусть будет так, как есть», естественно, без вмешательства) – спрос и предложение, хотя и специфичного характера, определяют «желаемую», а значит, «справедливую цену», а сам арт-рынок (как в учебнике Economics) подвержен экономическим циклам. Итак, спекулятивный пузырь финансового рынка, раздуваемый в середине 1980-х, был приостановлен обвалом фондового рынка в 1987-м и первой войной в Персидском заливе в 1990 году. Падение фондового рынка в 1987 году, как известно, стало прологом 1990-х. Это падение, начавшееся на Уолл-стрит, во всех отношениях являлось всемирным явлением, впрочем, как и другие последующие финансовые кризисы, проходящие раз в десятилетие, – 1998 и 2008 годов. Рынок искусства обычно реагирует на финансовый кризис кратковременным и ярким всплеском цен (см. A,B,C на рис.1), поскольку именно в этот момент появляются короткие предложения некоторых крайне редких шедевров, которые, вопреки ситуации, складывающейся во всех других сегментах инвестиций, находят спрос по цене, значительно выше рыночной! Так, продавцы фиксируют мегаприбыль от владения, а инвесторы спасают наличные, инвестируя в единственно стабильные и незыблемые активы – произведения искусства музейного класса. Вернемся к графику цен на искусство (см. цикл I на рис.1): в период с 1990 по 1993 год на рынке искусства наблюдается трехлетняя коррекция – цены падают вдвое. Однако 1993 год знаменует собой начало периода стабилизации цен на арт-рынке в «умеренном ценовом коридоре», на протяжении почти пяти лет, вплоть до 1998 года. Кризис 1998 года стал очередным катализатором для рынка искусства, а 1999–2001 годы ознаменовались очередной краткосрочной «коррекцией цен» на арт-рынке (незначительной по причине того, что не успели разогнаться до спекулятивных, до кризиса 1998-го). Именно эта «ценовая коррекция», как и в предыдущем цикле, дала мощный толчок для разгона цен на искусство к 2007 году до уровня конца 1980-х. Новый семилетний рост цен на рынке предметов искусства, начавшийся в 2001 году, достиг своего пика в 2007- м. Этот процессопровождался ростом доходов от сделок с предметами изобразительного искусства и значительно большим, чем в предыдущем цикле, количеством сделок, превышающих один миллион долларов. В периоде между сентябрем 2001 и июлем 2007 года на рынке искусства наблюдался ценовой всплеск +152 процента!!! В итоге десятилетний рост аукционного рынка произведений искусства, начавшийся на закате XX века, стал беспрецедентным – в среднем более 200 процентов, отзываясь эхом новому мировому экономическому росту. Пик этого периода приходится на финансовый кризис 2008 года, когда стабильный рост арт-рынка в узком и крутом «повышательном коридоре цен» (см. цикл II на рис.1) 1998–2008 годов сменяется на гораздо более агрессивное динамичное движение цен в «широком коридоре» – «сужающийся повышательный клин» (см. цикл IV на рис.1). В разгар кризиса 2008 года арт-рынок фиксирует несколько поистине рекордных сделок, которые, вопреки всеобщему мнению об ожидаемой агонии арт-рынка, заложат устойчивую тенденцию мегасделок на рынке искусства в последующие кризисные годы: «Триптих» Фрэнсиса Бэкона (1976) – свыше 86 млн долларов США  (май 2008 г.), двухметровый холст «Пруд с кувшинками» Клода Моне (1919) – более 80 млн долларов США (июнь 2008 г.) и, наконец, в ноябре 2008 года – «Супрематическая композиция» (1916) Казимира Малевича фиксирует рекорд цен для русского искусства в 60 млн долларов США (см. таблица 1). На фоне этих рекордов в целом на рынке искусства все же происходит «коллапс цен в краткосрочном периоде»: количество непроданных на аукционах лотов осенью 2008 года достигает своего пика 70–80 процентов, поскольку основная масса предлагаемых к приобретению произведений по качеству очень далека от понятия «шедевр». После осени 2008 года аукционные дома меняют политику торгов, регулируя этот «краткосрочный коллапс цен» и резко снизившийся объем проданных лотов на фоне мирового финансового кризиса. В итоге в 2009 году предложение искусства (объем торгов) снижено аукционными домами в два с лишним раза, а качество предлагаемого искусства улучшено на порядок. На фоне этого аукционные дома начинают проводить больше частных, «закрытых» сделок с искусством, чем открытых аукционных продаж. В целом с конца 2008 года значение частных сделок крайне возрастает. Так, частная продажа самой дорогой до настоящего времени картины Энди Уорхола «8 Элвисов» за 100 млн долларов США, состоявшаяся в октябре 2008 года, положит новый тренд мегасделок на рынке искусства в сегменте частных продаж.

Искусство, как и жизнь, слабым не по плечу!

Квинтэссенцией частных продаж посткризисного периода «после 2008 года» стала сделка в апреле 2012 года с произведением Поля Сезанна «Игроки в карты» за сумму свыше 259 млн долларов США, считающаяся до настоящего времени рекордной на рынке искусства. Так, одно из самых желаемых произведений в мире (номер 2, по рейтингу Artnews 2003), ранее принадлежавшее греческому миллиардеру Георгию Эмбирикосу, ушедшему в мир иной в 2011 году, переходит в коллекцию королевской семьи Катара (см. таблица 2). Предыдущий рекорд, кстати, был достигнут в результате частной продажи через Кристис, как раз в самый разгар экономического роста в 2006 году, когда американский миллиардер австрийского происхождения Рональд Лаудер приобрел полотно работы Густава Климта 1907 года «Портрет Адели Блох-Бауэр I» за 135 млн долларов США, считающееся номер один из самых желаемых произведений в мире, по рейтингу Artnews 2003. Сделке с Сезанном 2011 года предшествовала знаковая частная продажа, начавшаяся в 2009 году и успешно завершившаяся в 2012, – двух самых дорогих Тицианов приобрела Национальная галерея Шотландии и Великобритании из частной коллекции герцога Сазерленда за 100 млн английских фунтов стерлингов. Рекордные частные сделки продолжились в июле 2011 года, когда был зафиксирован новый максимум цен на художника Ганса Гольбейна в сегменте «старых мастеров», когда его шедевр «Дармштадская Мадонна» был приобретен немецким коллекционером Райнхольдом Вюртом за 60 млн евро. В итоге финансовый кризис 2008 года оказывает невероятно благотворное влияние на рынок искусства: в игре остаются только профессионалы – как продавцы, так и покупатели искусства, – любителей больше нет! На фоне этого появляется невероятная возможность приобретения редких шедевров мирового класса: импрессионистов, модернистов и старых мастеров, доселе спрятанных далеко и долго в частных коллекциях. Несмотря на панические настроения на финансовом рынке ввиду всемирного кризиса, цены на шедевры не просто растут, а, вопреки всеобщему мнению, фиксируют новые рекорды, доселе невиданные. Теперь сделка на аукционе в 100 млн долларов США – это не предел совершенства, а новый психологический ценовой рубеж, который преодолен!

Коллекционер – человек азартный

В результате с 2008 года цены на искусство не просто движутся устойчиво вверх, а движутся вверх в широком ценовом коридоре в режиме экстремальной динамичности и с невероятной скоростью. Кто не успел – тот опоздал! Отныне инвестиционный период с 10–15-летнего сузился до 5–7- летнего цикла. Этим характеризуется новый период на мировом арт-рынке после 2008 года. Тщеславие – мой любимый из грехов! На вопрос: «В какие произведения инвестировать на рынке искусства после 2008 года?» – ответ один: «Инвестировать только в шедевры!» В широком диапазоне – старые мастера, импрессионисты и модернисты, послевоенное и современное искусство – решать именно вам, это вопрос личного вкуса и инвестиционных возможностей. Однако имеются в виду исключительно так называемые голубые фишки, то есть имена художников, произведения которых имеют сформировавшиеся рынки (первичный, студийные и галерейные продажи, и вторичный, аукционные продажи и сделки из частных коллекций и фондов), обеспечивающие показатель объема сделок, то есть ликвидность вторичных продаж. Причем речь идет только о самых качественных произведениях, поскольку творчество каждого художника неоднородно и шедевры удаются художникам нечасто (даже моему любимому Пикассо). Так, анализируя 1373 результата аукционных продаж картин Пабло Пикассо, можно обнаружить, что картину мастера в 2013 году можно приобрести, например, на Сотбис от 275 тыс. долларов США ( «Фрукты и стакан» 1925 года) до 106,5 млн долларов США (рекордный результат покупки картины Пикассо «Обнаженная, зеленые листья и бюст» 1932 года на Кристис в 2010 году).Этот вопрос имеет непосредственное отношение к соотношению «цена – качество» произведения. Именно поэтому шедевры встречаются крайне редко, даже если анализировать важные торги на аукционах Сотбис и Кристис. В итоге иногда достаточно двух конкурирующих за произведение покупателей, чтобы цена сделки дошла до астрономической.

Русские, покорившие мир

Что касается русского искусства, то в контексте мирового арт-рынка – это крайне незначительный сегмент, менее одного процента сделок. Однако важным исключением можно считать редкие шедевры инвестиционного класса русского авангарда, которые чаще продаются в контексте импрессионистов и модернистов: Казимир Малевич, Василий Кандинский, Марк Шагал, Наталья Гончарова, Михаил Ларионов и немногие другие. Большинство русских мегахудожников сложно отнести к исконно русским, поскольку преимущественно жили и работали они в Европе и Соединенных Штатах. Но это все же преимущество, а не недостаток! Здесь остается главное правило – неизвестных шедевров не бывает, не стоит фантазировать!

Удачных вам инвестиций!
Анна Намит.