Илья Авербух

Илья Авербух живет на льду. Иногда, садясь за руль, он вдруг осознает, что забыл, как водить машину. Перестает различать цвета и оттенки. О том, почему он не стал пилить олимпийский шоколад, запретил Юле Липницкой страдать, почему у русских часто болит живот и почему он не хочет быть рабом на галере «Ледниковый период».

– Илья, фигурное катание после Сочи бьет по всем рейтингам популярность хоккея. Как вы думаете, долго ли это продлится?
– Должно было все вернуться на круги своя, фигуристы давно уже в нашей стране являются топ-спортсменами. Хотя, конечно, я думаю, что все-таки до славы Овечкина, Ковальчука, Малкина фигуристам еще расти и расти. Хоккейные болельщики пережили на последних двух Олимпиадах очень большое разочарование, это понятно. Но это временно, это пройдет. К тому же у фигуристов не так много возможностей напоминать о себе. Пять-шесть турниров в сезон, Олимпиада раз в четыре года, большинство людей только на Олимпиадах начинают смотреть фигурное катание… Хоккейные же матчи проходят постоянно. Звезды НХЛ через день на слуху. Объемы информации даже смешно сравнивать…

– И в гонорарах вы никогда не сравнитесь с хоккеем. Ваш гастрольный тур, в котором участвуют сплошь олимпийские чемпионы, едва ли не единственный способ для них заработать на достойную жизнь.
– Вообще, это немножко нездоровая история, которая поднята в связи с тем, что слова «туры», «гастроли» звучат как манна небесная. На самом деле это, во-первых, адски тяжело. Потому что ты должен работать практически ежедневно, с тяжелыми переездами, с большой нагрузкой. Плюс о каких-то фантастических гонорарах могут говорить только люди, которые никогда в жизни с этим не сталкивались. У фигуристов есть одна серьезная проблема: они не поп-звезды. Одна поп-звезда может выйти и держать весь концерт два часа. В этом случае можно «поднимать» за концерт достаточно большие деньги. Конечно, уходит часть гонорара на музыкантов, на свет, звук и прочие вещи, но в общем-то есть сольный исполнитель, который получает достаточно большое количество денег. Нам здесь тягаться невозможно, потому что один фигурист шоу не может вытянуть никогда. И даже два не вытянут. И три не вытянут. Именно поэтому я делаю ставку на то, чтобы состав был абсолютно звездный. И в течение двух часов зритель должен видеть (и в первом, и во втором отделениях), как минимум, 12 абсолютно самодостаточных номеров. То есть наш коллектив, чтобы шоу действительно состоялось и было достаточно зрелищным, должен включать в себя не меньше 30 участников! И всех надо поселить, покормить, привезти. Это огромная, тяжелая, адская работа. Обычно люди этого не считают и не видят. Поэтому гонорары у нас достаточно скромные. Есть, конечно, «хедлайнеры» шоу. Гонорары у кого-то чуть выше, у кого-то чуть ниже, все знают свои ставки. Но, поверьте, это в разы меньше, чем получает даже средняя поп-звезда за концерт. Обычно у нас проходит 50–60 шоу в год, и за счет гастрольности, за счет количества выступлений в общем-то набегает достаточно приличная сумма, она как-то обеспечивает. Но набегает она только за счет количества. Поэтому думать, что шоу озолотило, не стоит. Ледовые дворцы – это не залы повышенной комфортности, где ты можешь продавать билеты от 7 до 15 тысяч рублей. Наши поклонники – это не привилегированная каста, имея дело с которой достаточно 500 богатых человек привести – и вперед.

Поэтому цены варьируются, и в регионах они еще меньше, чем в Москве и Санкт-Петербурге. Плюс еще: какое-нибудь одно шоу может провалиться, люди могут не прийти в этом городе. Не прийти – и все! А ты должен выплачивать гонорары спортсменам в любом случае.

Но, как бы там ни было, это большая поддержка. Особенно для тех, кто уже закончил карьеру. Как правило, все олимпийские призовые уходят на покупку квартиры. Так, по крайней мере, было у нас с Ириной Лобачевой. Я не жалуюсь, после Солт-Лейк-Сити мы купили великолепную квартиру, огромную по метражу, в хорошем районе. Но на нее ушли все наши деньги, без остатка. Нам еще, правда, полагалось 50 килограммов шоколада за серебряную медаль…

– Что-что вам полагалось?
– Вы не ослышались. Олимпийские чемпионы получали по сто. Нам дарили такие сертификаты от спонсора. Я свой шоколад так и не забрал. К чему он мне? А мама Леши Ягудина съездила на фабрику, вывезла причитающиеся им 100 килограммов, потом пилила их вручную и дарила знакомым.

– «Ледниковый период» без вас уже невозможно представить. Как же удается сохранять «и свежесть мысли, чувства простоту…»? Александр Жулин, например, мне как-то признался, что в его постановках пока только «хромые не убивали слепых».
– Сделаю крамольное признание: на меня очень часто работает мой авторитет. В тех постановках, которые можно было бы принять за фантазии умалишенного, люди ищут смысл… И они его находят! Но это не означает, разумеется, что я не отдаюсь полностью. Просто мне очень помогает психологическая техника: «здесь и сейчас». Я нахожусь в этой истории, в ее хитросплетениях, я живу только этим моментом, и ничем больше. Но при этом мне совсем не хочется становиться пленником, прикованным к галере под названием «Ледниковый период», поэтому если говорить и о свежести мысли и чувства простоте, то добиться этого очень помогает разнообразие. Я ставлю программы олимпийской чемпионке Юлии Липницкой, я работаю над постановками для другой очень талантливой молодой фигуристки, Елены Радионовой… Хотя порой я дохожу до такого состояния, что, когда сажусь за руль, мне начинает казаться, что я забыл, как водить машину, и только через месяц после окончания работы в «Ледниковом периоде» начинаю полноценно различать цвета!

– Илья, извините, а когда вы спите?
– Я сплю достаточно мало. Мне жалко время «просыпать». Такой у меня образ жизни. Но мои ребята и в «Ледниковом периоде», и в «Огнях большого города» замечательно работают на льду, а я просто нахожусь чуть впереди забега, всю эту поляну расчищаю, чтобы они вышли и… стали героями.

– Можно сказать, что «Ледниковый период» – самое легкое из ваших направлений?
– Нет. Ни в коем случае.

– Неужели это сложнее, чем постановка действующим фигуристам, мировым звездам наподобие Юлии Липницкой?
– Сложнее.

– Вы меня разыгрываете?
– Я готов объяснить. Объективно хореография в любительском фигурном катании находится просто в таком зачаточном состоянии. Я не вижу вообще никаких проблем на данный момент в плане хореографии, работая с любителями. Потому что если ты хоть чуть-чуть дал какую-то идею, если ты хоть чуть-чуть почувствовал фигуриста и он у тебя уже не просто ездит, размахивая руками, то все… Я не считаю, что совершил что-то гениальное. В том числе и в отношении постановок для Липницкой. Напротив, работа, которую я делал в «Ледниковом периоде», гораздо точнее, продуманнее, сложнее для реализации. Понимаете, требования к любительским программам очень низкие. Это обидно. Поэтому мне очень хочется, и я буду стараться, занимаясь с любителями, двигаться в направлении как раз легкой, на грани театрализации, доступности. Доступности для понимания.

– По-моему, вы чересчур скромно себя оцениваете. Ваши программы, поставленные Липницкой в олимпийском году, потрясли мир наравне с самой Юлей. Скажите, пожалуйста, вы ожидали от программы такого успеха?
– Что запомнилось, что сработало в Юлиных программах  – я ей сказал: «Мы не будем страдать под эту музыку, несмотря на то, что она грустная, не нужно надрывных движений, вымученных жестов».

– Чем очень часто грешат фигуристы.
– Особенно российские фигуристы. И у этих страданий в профессиональных кругах есть свое название: «У русских опять болит живот». Надо это все уже убрать, забыть, должно прийти другое восприятие мира. Поэтому Юле я всего лишь внес некоторую осмысленность в движения. Важно понять, что ты делаешь и для кого ты это делаешь. Очень часто хореограф видит только себя в искусстве и пытается «под себя» создавать образы. Я несколько дней приглядывался к Юле, понял ее, почувствовал. И нужно было только помочь ей сохранить ее гениальность, легкость, индивидуальность, подчеркнуть то, что нужно.

– Согласитесь, вы стали заложником этого успеха. И в новом сезоне от вас уже ждали, как минимум, такого же чуда. Груз ожиданий публики вылился в затяжные поиски новых идей и даже обращение Юли к болельщикам с просьбой о творческой помощи.
– Просто Юля не смогла влюбиться в образ, который ей был предложен. Такое иногда бывает, и к ее чувствам нужно было обязательно прислушаться, потому что катать программу – ей. Но в конечном счете проблему произвольной программы мы решили. В этом году она будет Джульеттой  – Джульеттой без Ромео, яда, переживаний и смертей. Я еще вот что хочу сказать и очень надеюсь, что болельщики меня услышат: пожалуйста, не нужно ждать в исполнении Юли чего-то заоблачного и невероятного в этом году, не стоит ругать ее, если у нее что-то не будет получаться, или, напротив, чрезмерно хвалить. Юля старается, она работает, она выучила новые спирали, новые заходы на вращения, позиции во вращениях, прыжковые комбинации. На тренировках она прыгает достаточно сложные каскады. И настроена она сама как раз решительно. Командная золотая олимпийская медаль  – далеко не все, о чем она мечтала, ей хотелось и хочется большего. Но мы же все прекрасно помним, как в эпицентре такого же вселенского ажиотажа, сравнимого лишь со вселенским потопом, оказалась Оксана Баюл и не смогла с этим справиться. Неужели мы хотим, чтобы эта история повторилась с Юлей?

– Илья, вот вы рассказываете, как вы присматривались к Липницкой… Какой вы ее увидели? Она производит впечатление девочки очень серьезной, с таким даже где-то колючим характером…
– Юля выставляет перед собой вначале некий барьер. Ее доверие нужно завоевать. Это важная история. Во-вторых, она внутренне очень анализирующий человек. Она умеет смотреть на себя со стороны. И это тоже важная история.

– Как это выглядит на практике?
– Когда я предлагаю ей то или иное движение, у нас происходит диалог. Юля не просто тупо повторяет – она анализирует: «Мне кажется, отсюда лучше выйти, а этого, например, не делать». Свою точку зрения она готова отстаивать. Предположим, мы с ней нашли какое-то движение. Даже если ей говорят, что надо что-то поменять, она четко отвечает: «Нет, мне так поставил постановщик, я не буду ничего менять». Это говорит о ее силе, о том, что у нее есть внутренние, очень правильные установки. Конечно, Юля будет меняться, взрослеть, естественно, произойдет эволюция характера. У нас вообще очень сильное одиночное женское катание, появились невероятно сильные девочки. Тем не менее у Юли есть все шансы ближайшее четырехлетие держать всех в напряжении и выиграть следующую Олимпиаду.

– О существовании в России этой одаренной пятнадцатилетней школьницы было известно давно. Но, согласитесь, для того, чтобы состоялась звезда, нужно, чтобы совпало множество факторов.
– Я думаю, что наиболее определяющим из этих факторов стало то, что у Юли очень неудачным получился сезон, предшествовавший олимпийскому. Все было не так, все разваливалось… А это всегда мобилизует. В том числе и тренера. Они с Этери сделали работу над ошибками, выводы и теперь уже готовились по-другому. Кстати, когда Юля сама предложила нам музыку из «Списка Шиндлера»…

– Представила себя девочкой в красном пальто.
– Ничего она не представляла, никакой девочки в красном пальто. Просто ей нравилась музыка. Потому что она грустная и соответствовала ее грустному состоянию после предыдущего сезона. Ей нравилось, и она каталась под нее. Поначалу эта музыка не вызвала у меня энтузиазма, она слишком часто звучит, в ней нет никакой оригинальности. Но мне всегда интересно решать более сложные задачи. Создать нечто не из того, что я сам увидел и к чему пришел, а полюбить то, что любит спортсмен, увидеть его в этой роли.

– В поколении необычайно талантливых девушек скоро начнутся драмы. Мест в сборной три, желающих гораздо больше. Полина Шелепень вообще уже закончила карьеру, а ей всего 19 лет!
– Да все пойдет естественным путем. Нечего об этом рассуждать. Сильнейшие победят, слабейшие отойдут. Кому суждено быть партнершей парного катания, значит, станет. Здесь ничего искусственного не будет. Я лично вижу только один большой плюс: конкуренция – всегда самый главный двигатель по направлению вперед. Я уверен, что в этой мясорубке… а там действительно мясорубка, достаточно просто прийти на женские тренировки… там просто фейерверк прыжков, каскадов сложнейших, причем к ним рвутся мал мала меньше. Гонят, «поджигают», подгоняют друг друга. На тренировках обычно больше раскованности и есть возможность увидеть запредельную сложность прыжков. Их исполняют именно девушки. Скорее, девчонки, которым 12–13 лет. Это прямо машина, которая завелась… В свое время такая плеяда выросла в Японии. А кто из них выиграет, тут вообще никто никогда не предскажет. Хотя я лично думаю, что новый сезон станет сезоном Елены Радионовой. Лена сейчас готова лучше всех. Она набрала хорошую форму, и у нее очень хорошие программы. Так что мы вправе ждать… ждать колоссального прорыва. Это огромный талант, у Лены потрясающая координация и сумасшедшая танцевальность.

– Илья, я знаю, что распад пары Кацалапов–Ильиных вы не считаете трагедией. Вы уверены, что не было смысла их мирить, потому что отношения внутри пары, скорее всего, были невыносимыми. Но вам не кажется, что это обезглавило наши танцы? Посмотрите, что происходит. Дмитрий Соловьев серьезно травмировался, и пара Боброва–Соловьев выпала на неопределенный срок. Два новых дуэта Ильиных–Жиганшин и Синицына–Кацалапов пока не обладают авторитетом у судей…
– Изменить уже ничего нельзя. Ильиных и Кацалапов приняли решение. Шли, шли, шли, до горки дошли – и вдруг передумали: «Нет, не пойдем». Скатились вниз. Расстались. И теперь все начинается с нуля. Новым парам придется доказывать на чемпионатах России, на этапах Гран-при, кто из них состоятельнее, кто может. Я не исключаю вариант, что через какое-то время… нечто подобное уже было. И это случилось не где-нибудь , а в паре единственных в истории двукратных олимпийских чемпионов. Оксана Грищук и Евгений Платов – у них тоже были очень и очень сложные взаимоотношения. Оксана была девушкой яркой, темпераментной, но с таким характером… Женя, в свою очередь, наоборот, очень интеллигентный, тонкий, «дистанцированный» человек. Платов в какой-то момент дошел «до точки» и уже не мог мириться с этими бесконечными импульсами Оксаны. Пара распалась.
Женя отправился кататься с красивой и умиротворенной девушкой Федориновой. Грищук бросилась искать партнера. Приблизительно как весной Ильиных бросилась искать партнера. Попала в руки Пети Чернышева (сегодняшнего хореографа Ковтуна и Сотниковой. – Авт.). Причем Грищук пожелала тренироваться с Петей у… Линичук, вернулась к своему первому тренеру, которого предала, уйдя от Линичук к Дубовой в свое время. Итак, они с Чернышевым катаются у Линичук. А Женя Платов на протяжении полугода – с Федориновой.

– Но через полгода…
– Платов, видимо, приходит к пониманию, что лучше мириться с характером, но быть чемпионом. Он возвращается к Оксане. Более того, Грищук его еще и утащила к Линичук.
Поэтому пути господни неисповедимы. Но в случае с Ильиных–Жиганшиным и Синицыной–Кацалаповым все должно быть естественно. Ситуацию нужно отпустить. Самое главное, чтобы вели все себя достаточно честно. И чтобы не получилось, что, вовлеченные в такую игру Вика Синицына, которая стала партнершей Никиты, и Руслан Жиганшин, который сейчас катается с Ильиных, чтобы они в одночасье вдруг не стали жертвами всей этой истории. Если вдруг Ильиных и Кацалапов скажут: «Мы вместе, мы поняли…» – нужно, чтобы, во-первых, все было решено юридически и Синицына и Жиганшин чувствовали себя хотя бы защищенными, во-вторых, чтобы эти эмоциональные решения принимались с ответственностью, не «только сегодня я так хочу, а завтра хочу по-другому», чтобы было осознание того, что за всем этим стоит и тренерский труд…

– И душа, и выбор другого человека.
– И душа, и даже финансы страны, извините. На какие деньги тренируются спортсмены? Это же налоги, которые платят граждане нашей страны. Поддержка публики – это не только аплодисменты, ты тренируешься на ее деньги, ты должен чувствовать ответственность…

Илья Авербух родился 18 декабря 1973 г. в Москве. Чемпион мира и Европы, вице-чемпион Олимпийских игр в танцах на льду в паре с Ириной Лобачевой. В настоящее время предприниматель, продюсер собственного шоу, хореограф. В 2004  г. организовал собственное шоу на льду, проект «Ледовая симфония»  – театрализованные ледовые представления с участием звезд мирового фигурного катания. Компания «Ледовая симфония» в сотрудничестве с Первым каналом с 2006 г. представляет телезрителям серию шоу «Ледниковый период», в которых Илья Авербух выступил в качестве тренера и продюсера.

Интервью Инессы РАССКАЗОВОЙ