Игорь Крутой: «Я живу сегодняшним днем»

В конце июля маэстро Игорь Крутой соответственно фамилии отметил свое 60-летие в арендованном на вечер элегантном здании Рижской национальной оперы. Спеть для юбиляра и его дорогих во многих смыслах гостей прилетел из Британии многократный лауреат «Грэмми» знаменитый Том Джонс. Но это была только первая серия праздника. Следующие две состоялись во второй половине ноября в столичном Кремлевском дворце и спорткомплексе «Олимпийский». Сначала сочинения орденоносного композитора два вечера подряд исполняли мировые звезды: Андреа Бочелли, Суми Йо, Дмитрий Хворостовский, Юрий Башмет, Лара Фабиан. А затем поздравить Крутого собрался весь хит-парад российской эстрады. Перед «продолжением банкета» Игорь Яковлевич пообщался с Михаилом Марголисом.

– Свой юбилей вы отмечали в Риге сразу по окончании очередного конкурса «Новая волна». Этому проекту уже много лет, вы довольны его развитием?
– К сожалению, не каждый год приносит нам новые яркие имена и большие песни. И меня порой упрекают в повторах, в том, что конкурс застыл в одной форме. Но таковы реалии нашего рынка. Я предлагаю то, что на нем есть. И при этом не могу резко сменить формат «Новой волны». Ее транслирует телеканал «Россия», аудитория которого воспринимает конкурс именно в том виде, в каком он существует.

– «Новую волну», похоже, бесповоротно покинул Раймонд Паулс? Это создало для вас какой-то дискомфорт?
– Нет. Мне кажется, музыканту в любом возрасте приятно выходить на сцену, чтобы мобилизоваться, подпитаться энергетикой зала и улыбнуться. Посмотрите на Леву Лещенко. Ему 73-й год, а он весь сверкает и продолжает вызывать эмоции у женщин. Тоже и с Раймондом происходило. Ну а раз он больше не захотел испытывать такие чувства, что ж – его дело.

– Зато Алла Пугачева, после напряженности в ваших отношениях, вновь вернулась на НВ. Вообще, после таких ситуаций, как с ней или Паулсом, давние друзья выбывают из вашей телефонной книжки?
– С Паулсом после его ухода из жюри конкурса мы созванивались. С Аллой – нет, и при встречах на каких-то общих мероприятиях старались «жаться» в разные углы. Но сейчас все опять в порядке.

– Тема об уходе «волны» из Юрмалы возникала неоднократно. Сейчас она опять обсуждается в связи с нервной политической обстановкой, а вот раньше некоторые считали, что вы сами ее и генерируете, дабы выторговать некие опции у юрмальского или латвийского руководства.
– Нет, она возникала не по моей воле. Напротив, я всегда был настроен на то, чтобы проект сохранялся в Юрмале, в намоленном музыкой зале «Дзинтари», и чтобы публика приезжала именно туда. Это ведь особенная публика, второй такой я не встречал нигде. Отчасти она ностальгируют по Советскому Союзу, отчасти по своей молодости. Но в целом меня все устраивает. Те шероховатости, что возникали у нас когда-то с юрмальской мэрией, улажены.

– Минувшим летом со сцены «Дзинтари» вы заметили, что до сих пор у музыки не было границ и вот теперь, из-за ситуации с Валерией, Газмановым и Кобзоном, не допущенными в Латвию, они появились. Но вспомните обструкцию, устроенную Верке Сердючке, точнее Андрею Данилко, сорвали большой российский тур «Океана Эльзы», имя Святослава Вакарчука оказалось едва ли не в списке врагов. Не лучше сейчас в России официальное отношение к Олегу Скрипке и «Воплям Видоплясова». Не так давно один отечественный депутат призывал «запретить песни» украинца Ивана Дорна…
– Данилко травили не госорганы, не чиновники российские, а Первый канал. Сердючка пострадала из-за корпоративных хитросплетений. Да, можно говорить об истории с «Океаном Эльзы». И ее я считаю столь же неправильной, как и поступок латвийского МИДа по отношению к нашим артистам. Слава Вакарчук выступал на Майдане, к нему прислушивались. И что теперь? Для меня он прежде всего гениальный музыкант.

– Так пригласили бы его на «Новую волну», как и год назад?
– Еще до Майдана мы с Вакарчуком пересеклись в Майами и во время ужина говорили о его творческом вечере в рамках «Новой волны». Представляли формат такого концерта. Слава хотел, чтобы его песни исполнили Леня Агутин, Григорий Лепс, другие российские музыканты. Узнав о наших переговорах, мне позвонила Анжелика Варум и сказала: «Вы про меня не забудьте. Вакарчук – мой кумир, и я точно знаю, какую его песню хочу спеть». Но, конечно, после политических событий последнего времени и «запрета» Вакарчука на российском федеральном канале его творческий вечер на «Новой волне» стал невозможен. Что поделать…
Отношения России с Украиной сегодня настолько взрывоопасны, что и журналистам, и артистам нужно вести себя максимально деликатно. Ближайшие друг другу народы рассорены на десятилетия. Любая неосторожная реплика с той или другой стороны может вспыхнуть спичкой и воспламенить все вокруг. Надо следить за каждым своим шагом. Я, во всяком случае, держу себя именно в таких рамках. У меня еще и дополнительная ответственность. В Украине много моих друзей, я сам оттуда родом. И я боюсь своими высказываниями навредить или принести им какие-то неприятности. Хотя у меня есть свое мнение по поводу происходящего. Но его я сейчас не скажу.

– Группа ваших компаний в 2013-м успешно справилась с постановкой открытия казанской Универсиады. Для вас это был первый опыт работы со столь крупномасштабным действом?
– Нет, до этого мы уже делали в Астане открытие Игр стран Азии и стадионное мероприятие по случаю 20-летия независимости Казахстана. Там наша команда и поднаторела. Иначе я вряд ли бы взялся за Универсиаду.

– На ее открытии артисты исполняли ваши произведения. Таким образом вы хотели продолжить свое продвижение как crossover-композитора международного уровня?
– Тут все совпало. Если бы я чувствовал, что наша поп-музыка способна достойно представлять страну на таком мероприятии, то можно было бы пригласить российских эстрадных певцов с их шлягерами. Но так могли поступить организаторы лондонской Олимпиады, у которых есть такие местные артисты, как Стинг, Пол Маккартни, Элтон Джон… А мы обратились к нашим академическим исполнителям, известным всему миру и способным петь в жанре crossover, – к Дмитрию Хворостовскому, Ильдару Абдразакову, Катерине Щербаченко… Для них я и написал соответствующие песни. У меня они получаются.

– Вы много работали с Борисом Красновым. Если бы с ним не произошло несчастье, привлекли бы его к постановке открытия Универсиады?
– А он и был привлечен. Другое дело, что его болезнь повлияла на степень его участия в проекте. Но сразу после трансляции открытия мы с ним созванивались. Ему понравилось, как все сложилось. Я думаю, мы еще продолжим сотрудничество. У него есть сумасшедшее желание начать ходить, вернуться в строй. Рисовать он может, думать может. Он мне буквально с яростью пообещал, что вернется к полноценной профессиональной жизни.

– О российском шоу-бизнесе вы высказывались часто и довольно иронично. А он вообще-то существует?
– Шоу есть, бизнеса нет. Парад амбиций на каком-то среднем уровне. Хотя мы можем гордиться, что Запад пришел к нашей модели: записи не продаются, все артисты зарабатывают преимущественно концертами. Интернет, как танк, «переехал» все продажи физических аудионосителей и все забрал себе.

– Но копья ломают по-прежнему в вопросах авторских прав и т.п. Вы в таких дискуссиях как-то мало мелькаете. Решили все свои проблемы самостоятельно?
– В какой-то момент я очень за это взялся. Появились попытки бороться с пиратством, и я как раз был в первых рядах. А потом увидел, что единицам нужна у нас такая борьба. Культуры уважения к легальному продукту нет. Маленькими шажками мы вроде бы приближаемся к цивилизованному миру, но все равно, где есть возможность украсть, конечно, украдем.

– Вы как-то представили свою дочку Викторию в качестве эстрадной певицы, но сегодня не очень заметно, чтобы вы занимались развитием ее карьеры?
– А я ею и не занимался. В одном из интервью Паулса достаточно обидная для меня фраза проскочила, что я вроде бы Вику раскручиваю. Это не так. Конечно, если у нее получилась удачная песня и она хочет на нее снять клип, я профинансирую съемки. Но в целом она самостоятельно строит свою музыкальную биографию.

– А писать для нее вы не хотите?
– Она работает в жанре танцевальной музыки, со своими диджеями, молодыми ребятами. Чего мне туда лезть? Понятно, что, если я ей скажу: давай пой вот эту песню, она споет. Но зачем? Она должна найти свой путь, своих авторов, своего продюсера. А я, конечно, чем смогу – помогу.

– Вы несколько лет назад говорили мне, что сочинять шлягеры для отечественных поп-исполнителей вам уже не особо интересно…
– Ну вот я написал сравнительно недавно песню «Папа-мама» для «А-студио», и она стала популярной, ротировалась везде. Если попадаю в исполнителя, почему нет? Это же моя жизнь, моя профессия. Другой вопрос, что плотно работать с каким-то конкретным артистом, как раньше с Александром Серовым, я сейчас не буду. Это в прошлом.

– Вы ощущаете, что в России становится все душнее, как в давние советские времена?
– В смысле политики? Мне сложно оценивать. Я не член какой-нибудь партии, не депутат. А давления лично на себя или свое творчество не ощущаю. Но, смотря новости по телевизору, я научился читать между строк. Потому что, если арестовывают какого-то чиновника или бизнесмена, значит, кому-то хочется забрать его бизнес или его кресло. Так сложилось, что я уже стараюсь увидеть второе дно в происходящем. Иногда вижу, иногда нет.

– И держите нос по ветру, понимая, что однажды такая ситуация может произойти и с вами, так?
– Меня жизнь научила быть настороже. Да, когда владел телеканалом МУЗ ТВ, радиостанциями, пожалуй, были и желающие забрать у меня это.

– А теперь вы целенаправленно освобождаетесь от своих российских активов?
– Нет, не целенаправленно… И что у меня можно забрать? Рояль? Ну я другой себе куплю.

– Вам нравится фильм «Крестный отец»?
– Конечно.
– А кто из его героев наиболее близок?
– Не скажу. И мне, к слову, нравится не только «Крестный отец», но и «Однажды в Америке». Не думаю, что есть много людей, которым не нравятся эти фильмы.

– А вы бы договорились с человеком, которого играет Аль Пачино в «Крестном отце-2» и «Крестном отце-3»?
– Ну я в другом жанре выступаю. О чем мне с ним договариваться?

– Как вы отреагировали на известный скандал двухлетней давности на МУЗ ТВ между Тимати и Филиппом Киркоровым?
– Я оказался меж двух сторон. С Киркоровым я дружу, Тимати мой ученик. Весь этот конфликт шел через меня, и мне это очень не понравилось. Но подробно обсуждать ту ситуацию я не хочу. Скажу только, что в таких конфликтах одного правого не бывает.

– «На старости лет» вы видите себя живущим в благополучной Европе, Америке или?..
– Сложно сказать. Я живу сегодняшним днем. И стараюсь радоваться каждой минуте. Да, семья моя разбросана по всему миру. Жена и дети за рубежом, мать здесь, одна из дочерей, скажем так, между Москвой и Нью-Йорком. Сестра в Майами. Отдыхаем все вместе во Франции. «Клуб кинопутешествий» получается. А вообще, дай бог моим детям стать гражданами планеты. Чтобы у них всегда была возможность отдохнуть в Монако, пожить в США, побывать в Москве, съездить в Таиланд, провести время на тропических островах и т.д. Но для этого важно работать. Мне им, образно говоря, хочется подарить удочки, а не рыбу. Пусть сами зарабатывают. Правда, на тот уровень жизни, о котором я сказал, им самим заработать сложно. Поэтому я заранее стараюсь сделать так, чтобы их материальные возможности не изменились, даже после меня.

– То есть они знают пин-коды ваших банковских карт?
– Нет. У меня другой вариант. Но не буду раскрывать секреты.

МИХАИЛ МАРГОЛИС