Завещание Уилла Шакспера, или Уильяма Шекспира, ростовщика из Стратфорда-на-Эйвоне

Задолго до массового помешательства на «Коде да Винчи» люди искали золото пиратов на Карибах, чашу Грааля в ирландских лесах и библиотеку Ивана Грозного в московской подземке. Кто-то подбирался к разгадкам совсем близко, но получить ответы на все вопросы не удавалось еще никому. Персона главного драматурга современности Уильяма Шекспира уже пятый век занимает лучшие умы. После российских гастролей шекспировского театра «Глобус» из Лондона, завершивших Год культуры Великобритании и России, Exclusive провел собственное расследование: жил ли на свете такой человек?

Биография

Если бы не дотошность двух служителей культа – преподобных Джорджа Грина и Джеймса Уилмота, все прогрессивное человечество в едином порыве отметило бы в этом году 450-летие со дня рождения Уильяма Шекспира. Первый разыскал завещание литературного отца принца Гамлета, подписанное каракулями, второй установил, что, кроме документа с изложением последней воли и судебных исков к должникам, не существует ни одной рукописной строчки, свидетельствующей, что сын перчаточника из Стратфорда-на-Эйвоне, крещенный как Уилл Шакспер, имеет хоть какое-то отношение к автору «Короля Лира», «Ромео и Джульетты» и еще 36 пьес, 154 сонетов, четырех поэм и трех эпитафий. С той самой поры читающая публика разделилась на две категории  – кто верит в гений Уильяма Шекспира и кто считает его подставным лицом. Например, Марк Твен, Уолт Уитмен, Генри Джеймс, Фридрих Ницше, Зигмунд Фрейд, Отто Бисмарк, а также первый советский нарком просвещения Анатолий Луначарский и многие другие ученые, писатели и общественные деятели категорически не верили.

Тень «отца» Гамлета

После того как графологи, изучив подпись под завещанием, пришли к выводу, что пером водила рука неграмотного человека, за Шекспира взялись всерьез. И тут выяснилось, что реальный облик лучшего драматурга всех времен и народов не очень-то достоверен, поскольку все портреты были написаны уже после кончины Шекспира и представляют собой реплики с гравюры Мартина Дройсхута, которую шекспироведы считают «странной». Как было установлено визуально, к камзолу, в который облачена фигура, напоминавшая предполагаемого автора «Гамлета», с разных сторон пришит один и тот же рукав. Но коль скоро в стародавние времена ничего не делалось просто так, а исключительно с потаенным смыслом, исследователи пришли к выводу, что это, дескать, намек на «двойственность натуры Шекспира». В общем, он и тот, и не тот…

Тогда обратились к памятнику Шекспиру, установленному в церкви Святой Троицы еще в 1622 году. И опять пошли сюрпризы. Сейчас изваяние держит в одной руке перо, а в другой лист бумаги, но оказалось, что перо было «приделано» в 1749 году во время реставрации, а до этого, как подтверждают более ранние гравюры, руки Уильяма Шекспира лежали то ли на мешке с деньгами, то ли на мешке с шерстью. Причем подходят оба варианта, поскольку, в отличие от доказательств в пользу литературной деятельности, свидетельства о плодотворной коммерческой деятельности эсквайра Шекспира сомнений не вызывают: он успел поработать и мясником, и ростовщиком. Вот почему один из ведущих английских шекспироведов Джон Уилсон, ничтоже сумняшеся, называл памятник в церкви Святой Троицы «портретом колбасника». И это уже не намек на некую двойственность, а прямое утверждение: Уильям Шекспир – всего лишь тень настоящего автора «Гамлета», словарный запас которого насчитывал никак не менее 20 тысяч слов, что в пять раз больше словарного запаса современного британца с высшим образованием. Между тем нет никаких свидетельств о том, что Уилл Шакспер вообще когда-нибудь сидел за партой.

Как установил наш лучший отечественный шекспировед Илья Гилилов, тот, кто действительно создавал шекспировские произведения, владел французским, итальянским, испанским, древнегреческим языками, не говоря уже о латыни, обладал познаниями в морском и военном деле, юриспруденции, философии, музыке, медицине, орнитологии, ботанике (исследователи насчитали 63 названия растений в его произведениях), географии, ориентировался в придворной жизни того времени, разбирался в тонкостях соколиной охоты и медвежьей травли. Более того, как считал Отто фон Бисмарк, тот, кто назывался Шекспиром, «был причастен к государственным делам и к закулисной политической жизни». А канцлера не проведешь: сын перчаточника из Стратфорда-на-Эйвоне, а потом помощник мясника и один из пайщиков театра «Глобус» иметь отношение к высшим сферам никак не мог.

Однако факт остается фактом: покинув родной город с пустыми карманами, через 25 лет Шакспер становится обладателем самого большого состояния в Стратфорде и в 1596 году обращается в королевское геральдическое управление с прошением о присвоении дворянского титула. Прошение было удовлетворено. И вот что примечательно. В официальных документах того времени – в церковных бумагах – приводятся различные варианты написания фамилии Шекспир: Shakspere, Shackspere, Shaxpere, Shakesper, Shackspeere, Shakyspere. Но нигде не встречается привычный вариант Shakespeare – то есть «Потрясающий копьем». Еще и на этом основании исследователи делают выводы, что такую подпись мог ставить только «настоящий Шекспир», а не Шакспер из Стратфорда-на-Эйвоне.

Кругом одни Шекспиры

Надо отметить, что популярность к Уильяму Шекспиру, произведения которого переведены на все языки мира, пришла только в XIX веке. Примерно в это же время разгорелись и страсти вокруг этого имени, и на сегодняшний день насчитывается более полусотни претендентов на творческое наследие великого драматурга. Впрочем, окончательного ответа на вопрос Who is mister Shakespeare? так и не найден, несмотря на усилия уже не одного поколения шекспироведов и монбланы исписанной бумаги.

В некоторых научных кругах самым «реальным» Уильямом Шекспиром считается Эдуард-де Вер, семнадцатый граф Оксфорд, на гербе которого был изображен лев, потрясающий сломанным копьем. Основным аргументом стала поразительная биография графа с сюжетами шекспировских пьес, а также личная Библия Эдуарда-де Вера с его комментариями, которые, по сути, являются цитатами из пьес Шекспира. Кроме того, большая часть из 3200 новых слов, якобы созданных Шекспиром и внесенных в Оксфордский словарь английского языка, обнаружилась в написанных ранее письмах графа Оксфорда, которые, в отличие от Уилла из Стратфорда, сына неграмотных родителей, был рожден в литературной семье. Именно его дядя Генри Говард, пятый граф Суррей, придумал стихотворную форму английского сонета, которой впоследствии якобы воспользовался Шекспир, и теперь она называется «шекспировской». Или не Шекспир, а племянник, который спрятался под псевдонимом, потому что у аристократов драматургия считалась низким занятием. В любом случае в 1975 году Британская энциклопедия, фактически поддержав именно эту гипотезу, официально заявила: «Эдуард-де Вер является самым вероятным претендентом на авторство пьес Шекспира».

Еще один претендент со стажем – кузен Елизаветы I лорд Хансдон, носивший имя Генри Кэри, который был основателем первого профессионального театра в Англии и покровителем шекспировской труппы. Заключение о его авторстве делаются на том основании, что после смерти лорда из под пера «Шекспира» более не вышло ни одного сонета, то есть как отрезало. Впрочем, самым первым «Шекспиром», еще с XVIII века, считался другой лорд-канцлер – великий философ Френсис Бэкон. Такие выводы основываются на совпадении многих мыслей в записных книжках философа и пьесах Шекспира.

В 1997 году буквально в прямом смысле перевернула весь шекспироведческий мир книга нашего соотечественника Ильи Гилилова «Игра об Уильяме Шекспире, или Тайна великого Феникса», в которой он привел доводы в пользу гипотезы, будто под псевдонимом «Уильям Шекспир» скрывался Роджер Меннерс, граф Рэтленд, писавший в соавторстве со своей женой Елизаветой Сидни-Рэтленд. А начало рэтлендовской версии положил русский исследователь по фамилии Пороховщиков, который в архиве родового замка Рэтлендов обнаружил рукопись песни из пьесы «Двенадцатая ночь», написанную рукою самого графа Рэтленда. Кстати, в колледже Рэтленд имел прозвище Shake-Speare ( «Потрясающий копьем»), а его однокашниками по Падуанскому университету числились студенты из Дании – Розенкранц и Гильденстерн, упомянутые в «Гамлете» в роли студенческих приятелей датского принца. По мнению Гилилова, не желая публиковать пьесы под своим именем, Рэтленд предпринял великую мистификацию: договорился с ростовщиком Шакспером и приписал ему свое авторство, тем более что «Шакспер» и «Шекспир» на слух почти неразличимы. 

Граф Рэтленд умер в 1612 году, а через две недели кончает жизнь самоубийством его жена. На следующий год в замке Рэтлендов тому, кто назывался Уильямом Шекспиром, и его компаньону Ричарду Бербеджу было уплачено 44 шиллинга золотом за некую «импрессу лорда», то есть за впечатление или за некое представление… Но представление закончилось, и в том же году Шакспер (или все-таки Шекспир?) ликвидирует свои финансовые интересы в Лондоне и убывает в Стратфорд-на-Эйвоне.

Поскольку умер Уильям Шекспир после застолья с друзьями, нагрянувшими из Лондона, некоторые исследователи считают эту кончину криминальной. Впрочем, практически все шекспироведение – это множество сюжетов для авантюрных романов, можно сказать, готовые бестселлеры. Например, еще один из соискателей на право называться «настоящим Шекспиром» – известный драматург Кристофер Марло – был агентом секретной службы и погиб от ножа карточного шулера при не очень выясненных обстоятельствах. Да и погиб ли вообще или это была одна из инсценировок «игры в Шекспира»?…

Или вот еще. В современный, как говорится, исправленный и дополненный список кандидатов на роль Уильяма Шекспира входит и его супруга Анна Хатауэй, которую прежде считали неграмотной, а тут будто бы выяснилось, что она была деятельной и умной женщиной. А поскольку в то время было не принято, чтобы женщины занимались литературным трудом, она уговорила своего малограмотного мужа «прикрыть» ее. Более того, среди кандидатов в Шекспиры числится и сама королева Елизавета I. Такая версия основывается на том, что в сонетах Шекспира есть многочисленные намеки на политические события, которые могли волновать важного государственного деятеля, но никак не актера-лицедея из театра «Глобус».

Впрочем, за право называться настоящим Уильямом Шекспиром «борются» не только представительницы прекрасной половины человечества, но и целые коллективы, причем большие и малые. А самый представительный – это, наверное, так называемое католическое подполье в Англии. По одной из версий, псевдоним «Шекспир» якобы был взят отцами-иезуитами по созвучию с фамилией папы Андриана IV – единственного англичанина, возглавлявшего католическую церковь. Фамилия понтифика Breakspeare ( «Ломающий копье») была ими переделана в Shakespeare – «Потрясающий копьем». А дальше по схеме: в это время в театре «Глобус» служил малограмотный, но чрезвычайно предприимчивый лицедей Уилл Шакспер, который не смог отказаться от выгодного предложения святых отцов-подпольщиков…

Так, кто же вы на самом деле, Уильям Шекспир? Есть серьезное опасение, что ни стратфордианцы – те, кто полагает, что человек, крещенный Уиллом, сам писал пьесы и сонеты, ни нестратфордианцы, полагающие, будто под этим именем работали другие авторы, ответа уже не найдут, если этого не удалось сделать за прошлые столетия. Но в любом случае самого Шекспира читать намного интереснее, чем о коллизиях вокруг этого имени.

Так что, «Чума на оба ваших дома!» И если ты провел вечер с томиком Уильяма Шекспира, можно считать, что и день прошел не напрасно.

Олег Одноколенко